- Дьявол давно ждет тебя, Алиенде! - женщина плавно раскинула в стороны тонкие руки, словно бы приглашая стоящего напротив мужчину в услужливые свои объятия. Она была объята эфиром тонкой дымки, отчего её силуэт словно бы чуть плыл в воздухе от каждого невесомого движения. Додола была вновь одета лишь в то, что предоставляла ей Тьма – кривые кляксы сумеречной Бездны медленно перетекали вдоль её нагого тела. Шаги – легкие, невесомые, словно бы она совсем не касается пола при ходьбе. Благородным кашемиром поблескивают роскошные покатые бедра. Тонкие пальцы, увенчанные антрацитовыми коготочками легли на его высокие скулы, когда сама женщина подошла еще на шаг ближе. Мужчина медленно опускал поднятое до того оружие, взгляд его темно-шоколадных глаз постепенно тускнел и терял всякую осмысленность, делая его пустоголовым болванчиком в её шаловливых ручках. Привлекая корсара ближе к себе, ведьма легонько отталкивается носочком от земли и услужливые тени мигом подхватывают изящный изгиб её белоснежного стана, словно бы она морская ундина, спасающая очередного моряка.
- Оставь Христу его венец терновый. Сумей пройти свободным путь земной, - тонкие пальчики скользнули по волевому мужскому подбородку, пока на губах юноши медленно вырисовывалась зачарованная глуповатая улыбка. Шелк бесконечно-длинных угольно-черных волос окутывал его зыбким шифоновым шлейфом. От ведьмы доносился благодатный запах цветущего жасмина. Его окутывала сладкая, приятная дрема и он, убаюканный песнями чаровницы, послушно прикрывал глаза, падая куда-то в невесомость.
…
Темную залу покоев бейлора огласил глухой, влажный стук, что заставило Властителя Подземелий медленно поднять голову. Изуродованная шрамами демоническая морда исказилась пуще прежнего, прослеживая рваный кровавый след, идущий от клубящегося подле входной двери сумрака. А свой неторопливый ход медленно заканчивала катящаяся по громоздким каменным плитам мужская голова. Широко открытые глаза до сих пор с подобострастием смотрели куда-то вверх, на своего ласкового убийцу, вестимо. Голова ослепительно улыбалась бейлору, все еще истекая сукровицей, хотя проделала столь длинный путь. Из сгущающегося подле входа в тронную залу мрака послышался бархатистый женский смех и ведьма буквально выпорхнула из теневого экрана, оборачиваясь рваным шелком Мрака, словно в драгоценное соболиное манто. Высокие её скулы улыбчивые – прикосновение, казалось бы, и всенепременно порежешься. Глянец алых губ и раскосые черные очи, атлас волос, струящийся следом, словно диковинный подол какого платья. Запрокинув голову, чаровница звонко хохотала, медленно хлопая в ладоши в такт своей плывущей неслышной ходьбе:
-Так вот оно, могущество бейлора и его бравой захватнической армии! Вот он, вот он – нежный и отважный рыцарь моего сердца! – приятный для слуха женский смех все никак не торопился угомониться, когда она кончиками пальцев ног легко пнула валяющуюся на полу голову по затылку, чтобы та продолжила свой путь, уже вверх по ступенькам, к трону Властителя.
-Сумасшедшая сука! – бейлор не был богачом относительно спектра своих эмоций. Громоздкий кулак, оснащенный на костяшках пальцев мощными роговыми отростками с силой ударил по подлокотнику трона так, что зала вся разом вздрогнула, а земля, держащая в себе обитель Демона, казалось бы, даже несколько осела от гнева властителя. Однако…это нисколько не уняло женского веселья. Напротив, бедовая чаровница прижала к упругой груди кончики пальцев, прихватив свободной ладонью лоскуты мягкого черного меха Бездны на обнаженном теле, запрокидывая голову. И прекрасное это тело сотрясал неистовый, поистине безумный смех. Диве едва только хватало воздуха, чтобы отдышаться, тело противилось очередному вздоху, сотрясаемое истерикой надрывного смеха.
-Он продал тебя, Молох! Открой глаза! Венценосный флот одержимых канул в лету вместе с его главой! – при звуках томной своей, надрывной речи, Додола размашисто шагала по залу, чуть подвисая и протекая по воздуху в порыве очередной истерики. Легкими движениями когтистых ручек она сбивала с постаментов золотых идолов, на куски крошила глиняные жертвенные кувшины.
-Шагриат выстоит! Выстоит эту битву! И править людьми будет человеческий король! Я вижу, Молох, вижу это! На поверку твоя армия – сброд забулдыг и пьянчуг!
Однако, веселье красавицы-хохотушки было отнюдь недолгим. Все происходило за долю секунды, а как еще ты хотела, бедовая прелестница? Додола почувствовала лишь резкий, налитый болью и унижением удар, который вжал её хрупкой спиной на добрые пол метра в каменную стену. Могло бы быть и дальше, но видно, бейлор сперва решил проучить чаровницу.
- Ты ослушалась! – бейлор чуть притянул ведьму к себе, которая продолжала ослепительно ему улыбаться не смотря на кровоточащую спину, где зияли черные пики ониксовых обломков стен. Но притянул лишь для того, чтобы затем вновь с силой вогнать женщину обратно в очертания каменного силуэта. Он тряс её, подобно тряпичной игрушке, в то время как черные блестящие демонические когти сильнее вонзались в её белоснежные плечи.
- Мразь! Будь ты хоть трижды Провидицей, этот человек был нужен! – из демонической пасти вылетала пена, злобе бейлора не было предела. Сильной рукой он обхватил горло ведьмы, заставив её надрывно сглатывать воздух до хрипоты, в то время как тени беспокойно вились подле её тела, встревоженные за хозяйку. Вторая рука демона медленно сжалась в кулак до хруста, нанося резкий, прицельный удар в её чудную бедовую головку.
Слишком медленно, бейлор. Слишком медленно. Отягощенный пороками и изнеженный Гееной, ты стал слишком неповоротлив. Тяжелые пластины демонического доспеха не давали волю его стремительным движением, а потому кулак настиг лишь пустоту, испещренную остатками теневых нитей. Ведьма же исчезла. С надрывным, но коротким скрежетом, словно чиркнула когтями по стеклу, опадая иллюзорной дымкой. Однако, белая ручка уже скользила по сильному плечу бейлора, оплетая волшебной лаской и таинственным очарованием прежде, чем показалась у мощной шеи демона её черноволосая макушка.
- Ты так расстроен. Но он не был тем, кто бы привел твои войска к победе. Я вижу нити Судеб, я прялка веретена Рока. Я лишь освободила тебя, Молох.
Демон медленно повернул обезображенное шрамами лицо, истекающей странной слизью щекой прижимаясь к бархатистой ладони и прикрывая медленно янтарные глаза. Странным образом он находил покой подле Провидицы, о чем и говорило успокаивающееся дыхание, замедление биения его сердец. Однако, шло ли это чаровой на пользу? Конечно, нет.
Теперь бейлор был осторожнее. Он обернулся к прелестнице, смотря на её ласковую преданную улыбку сверху-вниз, пальцами мельком провел по обворожительно-высоким скулам. Для того, чтобы вновь резким движением перехватить за тонкую шейку и рывком поднять над полом.
-Сука! Теневая порочная падаль! Не ты ли питалась объедками душ с моего стола, чтобы оставаться такой, какая ты есть! – волоком безжалостное отродье огненной Геены тащило женщину через всю залу, явив перед огромным черным зеркалом в роскошной золотой оправе. Неподдельный испуг в глазах чаровницы проливал на сердце бейлора чудный по своим свойствам бальзам. Притягивая её к себе в удушающий захват, зажимая её шейку локтем, чтобы она стояла к нему спиной, он обратил её взгляд к чудесному зеркалу, ощерив клыкастую пасть.
-Смотри! Смотри на себя, я сказал! – в зеркале оба они являли то, чем были на самом деле. На гладкой начищенной поверхности прошла короткая рябь, словно бы по беспокойной речной воде, смывая их псевдо-облики. Если Демон был и без того не казист, то перед лицом Правды он являл собой по истине ужасное чудовище, обросшее зловонными язвами, истекающими гноем. Саблезубые клыки раздирали его огромную пасть, а массивные искривленные рога внушали бы трепет самым отважным из мужей. Тяжелые копыта вместо человеческих ног шумно шаркали по полу, готовые давить черепа и кости, взгляд был полон ненависти, презрения.
В руках он зажимал немощную дряхлую старуху с обезображенным лицом. Додола тщетно пыталась ухватить его за когтистые лапы, однако, дряхлые руки отказывались слушаться, а полу-слепые выцветшие глаза видели лишь размывчатые силуэты. Провидица издала громогласный визгливый крик, который утонул в громогласном хохоте бейлора, швырнувшего уже вновь молодое и изящное тело на холодный пол, одним резким рывком за волосы оборвав пытку.
-Ты будешь подчиняться. И более не посмеешь мне перечить, - он вновь был в облике, подаренным им Кривдой, по зале глухо разносились его шаги. Лязгал металл набоек, коими были подбиты его тяжелые сапоги. Женщина на полу сжалась в комок, тени вяло облепливали свою хозяйку, словно пытаясь скрыть от тяжелого взора Молоха, нависшего над черным лебедем тенью. Бархатные руки пытались закрыть голову, пока ведьма продолжала поднимать неистовый крик, подобно банши. Голос этот призван был сводить с ума, зачаровывать. Но, увы, бейлор этим чарам подвластен не был.
Опускаясь подле ведьмы на корточки, он поднес когтистую массивную ладонь к её лицу, заставляя поднять взгляд, стирая с её личика липкую смолу слез одним коротким движением большого пальца. Два хищника словно бы застыли во времени, встретившись взглядами. Низкий голос Молоха басил от выщербленных стен, когда он наконец прорвал завесу тишины:
-Что до человеческого короля. Ты сделала все, что я сказал?
-Более чем, - отозвался умиротворенно-спокойный женский голос, на излете звука отдающий легкой хрипотцой. Демон отнял руку от лица ведьмы, неспеша возвращаясь на трон. Силуэт чаровницы же истекал липкой смолой, текущей из ран на спине, плечах. Зверем смотрела она в спину бейлора, чтобы подняться и одним резким мановением рук разбиться оземь скопищем угольного воронья. Птицы взвились под куполообразный потолок, озаряя залу хриплым карканьем сотен птичьих голосов, исчезая затем в густых ошметках Теневого экрана. Лишив Его возможного тела-пристанища она вновь выиграла ценой собственной крови несколько дней.